Мое Открытие Америки никогда не рекомендовалось как надежный справочник путешествия по Северной Америке. Маяковский настоятельно интересуется делами Союза и политическими вопросами; его репортаж из Америки происходит естественно от его собственной политической перспективы и зависит в значительной степени от ограниченных источников, на которые он полагается: американец (или главным образом, российский иммигрант), коммунисты, и его русско-американские друзья и контакты.
Однако Маяковский действительно предоставляет особенное и импрессионистское, и, возможно, уникальное, описание периода до депрессии в Америке середины 1920-ых годов, и (в первой трети рассказа) Мексики. Кроме аспектов его собственной психологической «косметики», Маяковский помещает в Мое Открытие Америки кое-что из подхода Конструктивистов к ‘искусству производства’, вдохновленный предписаниями ‘литературы факта’ и ‘социальной комиссии’ ЛЕФа. Эти качества, не всегда замеченные в очень положительном свете, развились, после 1932 года, в ‘социалистический реализм’. Здесь они сделаны намного более приемлемыми, более личными, наивными реакциями Маяковского на то, что он наблюдал, часто выраженный через 'Формалистское' устройство ‘создания странного’ (отстранение) – теперь более широко известный как ‘дефамильяриция’. Как более ранний комментатор выразился, Маяковский показал ‘склонность к гиперболе и к представлению мирского в необычном свете’ – и не только мирского, можно было бы добавить.
Написанный, конечно (прежде всего), для советских российских читателей, Мое Открытие Америки наблюдает, и в основном празднует, модернизацию, индустриализацию и особенно электрификацию. И этот советский культурный агент здесь защищает для СССР ограниченную форму «Американизации». У Маяковского есть видение: то, что правильная ассимиляция этого ‘примитивного футуризма’ может означать ‘второе открытие Америки – в пользу СССР’. Большая часть работы Маяковского была произведена 'во весь голос' и американский фильм о путешествиях также, который включает многие 'рассказы' или анекдоты, часто принимает помпезный стиль (Как я заставил ее улыбаться, действительно, считается монологом, типичным для творчества Владимира Маяковского).
Для читателя 21-ого столетия интерес может сосредоточиться, в значительной степени, на красноречивом постороннем описании Америки в специфический момент исторического и социального развития этой страны.